Горе твое —
это наше горе,
Родина.
Правда твоя —
это наша правда,
Родина.
Слава твоя —
это наша слава,
Родина!
Р. И. Рождественский
это наше горе,
Родина.
Правда твоя —
это наша правда,
Родина.
Слава твоя —
это наша слава,
Родина!
Р. И. Рождественский
В наш постиндустриально-постмодернистский этап истории правда сделалась довольно странным предметом из бурчалок Винни-Пуха: она как бы есть, но ее как бы нет. Поэтому что такое правда и зачем она нужна вам никто с первого раза и не ответит. А реалии таковы, что правдой называют то, что мы готовы называть правдой. В свое время Пелевин в рассказе «Оружие возмездие» писал о том, что нацистская пропаганда так вбила в немецкий мозг идею о скором создании чудо-оружия, что вся нация в едином порыве творила самые разнообразные превозмогательные дела, ведомые одной только убежденностью в создании этой вундервафли. Что это такое и есть ли оно на самом деле, никого не волновало: оружием стала убежденность. Вот и выходит, что у нас теперь правда это то, что мы считаем правдой.
Ну а преамбула такая к тому, что я поддался коллективному психозу и посмотрел «Чернобыль» от НВО. Вообще, когда начинаешь смотреть фильм об историческом событии, то всегда приходится быть настороже. Что тут: хроникальное воспроизведение явлений или авторские фантазии на тему? Что важнее: поэтапная реконструкция событий или общее эмоциональное восприятие представленного? Не знаю. Но если учесть, что перед нами все же художественный фильм, то, видимо, куда важнее авторские фантазии и собственные эмоции. А раз так, то моим самым коротким отзывом на сериал будет следующее: если вы хотите повеситься, но еще окончательно не решили, что посмотрите «Чернобыль». Там для этого есть все.
Любой западный фильм о российской действительности всегда начинают критиковать за клюквенность, за съемки Москвы в Венгрии или обязательных «товарисч Игорь Строгов» через каждые пять минут. Что же, с этим у «Чернобыля» проблем нет. Проблемы есть в другом. Авторы со скорбными лицами говорили, что хотели показать трагизм аварии и жертвенность тех, кто от нее пострадал, и тех, кто ликвидировал ее последствия. В итоге авторы показали, что ин совьет раша кровавый режим кровав до крови. Правда, сделано это было довольно тонко. И дело даже не в том, что создатели как-то там искажают реальные образы Легасова, Щербины, Дятлова или Горбачева. Дело в отдельных, секундных эпизодах, которые довольно правдивую историю легко превращают в пропагандистскую агитку. Это тот же зампредсовмина Щербина, который грозит застрелить пилота вертолета за отказ лететь над реактором или выбросить из вертолета академика Легасова, чтобы тот не очень умничал. Это восьмидесятилетняя бабулька, доящая корову под монолог про большевиков, голодомор, Сталина и Гитлера, и солдат, отбирающий из самых гуманных побуждений у нее молоко и убивающий корову. Это солдат-афганец с пространными воспоминаниями о расстрелянных крестьянах из кишлаков. Это и сам Легасов, говорящий о солдатах-ликвидаторах как о биороботах. Ну и конечно водка, которую пьют то там, то сям.
Классе в одиннадцатом кто-то из моих одноклассников на уроках литературы возмущался: «Зачем думать над значением жучка на травинке в общем смысловом ряду произведения? Жучок на травинке – это всего лишь жучок на травинке!». Нет!!! Если автор во множестве мелочей заметил именно жучка, значит это обязательно что-то значит. Значит это имеет значение и для художника, и для зрителя. Ну вот и голодоморные и водочные жучки на травинках тоже важны и для сценариста Мазина на пару с режиссером Ренком, и для зрителя. Именно они трагедию делают рупором пропаганды.
Хотя… Говорят, фильм сняли что-то за сто дней. Потому если приглядеться, то нестыковки полезут, даже если не знакомиться с подлинными историческими материалами. В третьей серии шахтеры копаются под реактором в чем мать родила, а в пятой даны документальные кадры тех же шахтеров в спецодежде. Легасов говорил, что сотрудники станции, спустившие воду под реакторным отсеком должны тут же умереть, а в конце фильма говорится, что на сегодняшний день умер только один из них через девятнадцать лет после своего подвига. Что это? Индульгенция своей совести? Или монтаж на коленке?
Неудивительно, что при этом сериал вызвал волну критики. Говорят, чтобы убить дракона, нужно превратиться в дракона. Я не знаю. Но вот некоторые ура-патриотичные критика а-ля Семин после выхода «Чернобыля» занялись именно этим. Правда? Зачем? Мы же побеждаем тут западную гидру и тут всякое лыко в строку. Даже леденящая душу ахинея про пользу радиации или уникальные эксперименные возможности Чернобыльской аварии. На этом фоне сообщение о том, что от аварии погибло что-то в районе ста человек выглядят милой авторской шалостью. Что тут сказать Мазину и Семину? Чума на оба ваши дома!
В целом же, фильмы подобного рода все же нужны. Они порождают интерес к проблеме. Вот и я зритель-обыватель, посмотрел «Чернобыль» и вместо того, чтобы забиться в истерике по поводу звериной советской власти нашел в сети пару-тройку книжек и почитал, что и как. Тут важно понять: те события (да и вообще события в истории) преисполнены мерзавцами и героями настолько, что сочинять ничего и не надо. Достаточно сказать правду.
Ну а если правду нам говорить не хотят, то тогда взять и поискать ее самостоятельно. Не так уж это сложно. Что ж, если для этого нужен сериал «Чернобыль», то пусть он будет. В конце концов доказательство от противного еще никто не отменял.